ВАРЗИЕВ
ХАДЖИСМЕЛ ПЕТРОВИЧ
1938-2011 ГОД

Хаджисмел Варзиев

«Однажды в далеком 1968 году готовясь к 9-ому Международному Фестивалю Молодежи и Студентов в Софии, мне пришлось сочинить постановку, можно сказать «на ходу», прямо в холле гостиницы «Орленок» постановку «Плавный танец». Эта постановка  получила три золотые медали, а именно непосредственно Диплом за саму мою балетмейстерскую работу  и две медали за раскрытие мужского и женского образа. Этот успех лично мне стоил больших  нервов. Постановка танца была не массовой, а сольной. В ней партии женского и мужского образов я сочинял именно под конкретных исполнителей, с учетом их возможностей и невозможностей, их умений и неумений.

Добавлю, что «Плавный танец» я с боем отвоевал у руководства Министерства культуры, которое настаивало на танце «Картули», изначально заявленным на фестиваль. Как обычно в те времена в культуре необходимо было поддерживать атмосферу «дружбы народов».  Это была та рабочая ситуаций, когда солисты изначально настроившись на всем известный внешне эффектный  грузинский танец, вдруг узнают, что будут танцевать, по  сути, другу тему и репетировать с нуля. Я видел панику солистов и даже понимал их отказ.  Солисты, директор ансамбля и руководство министерства республики  не верили в успех постановки. Не поверил никто.   Танец  внешне не имел такого пафоса, как «Картули», а ведь исполнителям хотелось на фестивале выглядеть максимально ярко.

Подойдя ко мне, солисты просили не выставлять  их на участие в этом танце, мотивируя тем, что партия не сложная и с ней справится любой член ансамбля. Мне, как постановщику, следовавшему балетмейстерским принципам, полученным у педагогов ГИТИСа, всегда державшему в запасе кандидатов-дублеров на случай элементарной болезни основных солистов несложно было принять отказ Альбины Баевой и Алика Хасиева и без труда продолжить репетицию с другими исполнителями.  

Но тут мне предстояло с учетом способностей и возможностей новых исполнителей перекроить некоторые моменты, которые я создавал под Алика Хасиева и Альбину Баеву. К сожалению, нет идеальных исполнителей, каждый имея, к примеру, сильные стороны в  почерке исполнения,  способности ощущать сцену и перемещаться по ней, так же имеют и слабые стороны, к примеру, физических особенностей. Случается так, что без шапки пропорции лица воспринимаются лучше, а в головном уборе – хуже. И так далее. В  ситуации моей постановки, Хасиев имел отличную фактуру и телесные пропорции, при этом у него был низкий подъем стопы в положении «на пальцах». Поэтому его я старался не разворачивать на зрителя в фас, чтобы зарубежный зритель понимал, что солист  стоит на пальцах.   А для Баевой, обладающей высоким лирическим дарованием, я выстраивал  ракурсы, в которых она развернута к зрителю, либо боком либо  полубоком, тем самым стараясь скрыть ее крупные пропорции объема головы и лица  по отношению к телу,   визуально  сужающие плечи и уменьшающие ее рост.

И вот к  моменту прогона, в холле гостиницы «Орленок» вдруг появилась легендарная личность непререкаемый балетмейстерский авторитет, основатель и руководитель танцевальной группыГосударственного академического русского народного хора им. М. Е. Пятницкого, народная артистка СССР балетмейстер и постановщик Татьяна Алексеевна Устинова, создавшая более 200 танцевальных произведений. Она, кивком головы дала мне понять, чтобы я продолжал и не останавливал репетицию. Пронаблюдав издалека  за моими действиями с исполнителями, Татьяна Устинова после финального аккорда подошла ко мне и спокойным тоном бросила только одну фразу: «Хаджи, ничего не меняй. Замечательно. Ничего лишнего. То, что надо». Этого видимо было достаточно, чтобы услышали присутствующие и те солисты, которые отказались от участия в постановке. Хасиев промолчал, а Баева попросилась обратно. Я отказал категорически. В тот же день ко мне  обратился с истерикой министр Ужегов С.Е., который мне поведал о жалобе Альбины Баевой за  ее отстранение.   К сожалению, после уговоров Ужегова, носящих не творческий профессиональный, а личный человеческий характер, я постарался войти в его состояние и допустил Баеву и Хасиева к моей постановке, участвуя  в которой  они получили свои вознаграждения - золотые медали. Татьяна Алексеевна Устинова долго у меня выясняла, почему на репетиции она  видела по ее мнению одних прекрасных исполнителей, а на выступлении -  других…

Конечно, бывали моменты абсолютного взаимопонимания и полного доверия ко мне со стороны исполнителей. Так случилось в одной из студенческих работ – постановки «Мать», где меня с полуслова понимала Зоя Гониева, блистательно игравшая главную героиню. Опять же роль изначально корректировалась мною именно под ее особую и неподражаемую драматическую индивидуальность.  Демонстрируя нужный образ, она, внесла  весомую исполнительскую лепту в постановочный успех, отмеченный ленинградскими критиками после показа постановки «Мать» на сцене Ленинградского Малого театра оперы и балета и областных театров в культурной  программе  Дней Северной Осетии в Ленинграде и Ленинградской области.

Могу отметить двух солистов, ответственно подошедших к исполнению сложных  технических партий солирующего характера в танце «Тур» (Изначальное название «Джуг-тур при постановке номера для Александра Лавренюка). Эту партию  приходилось корректировать с учетом  актерского мастерства и природных данных  двух очень разных по манере исполнения танцовщиков.  В Северной Осетии мне пришлось слегка упрощать и перекраивать элементы движений, подгоняя их под физические и технические данные единственных исполнителей танца «Тур»,  солистов ансамбля «Алан» - Алика Хасиева и Героя Созаева,  каждый из которых был по-своему оригинален. Им предстояло принять удар на себя и впервые сделать то,  к чему прежде  коллектив народного танца «Алан» не прикасался.  И они с этим успешно справились.